Указаны все полки и сотни, перечисленны все казаки которые в них входили!

На этом пространстви древняя русская летопись отметила не более пяти поселений, назвав в XII в., - Биловежу, Бахмач, Всеволож, Унениж и Глухов. Конечно были тут и др. поселения, хотя много их быть не могло, в следствии открытой местности, в которой главною защитою для поселений служили не горы, а воды, преимущественно в види топких болот. После татарского же разорения вся описанная мистность совсем запустила: по книге Большого Чертежа на ней не значиться ни одного городка. Имея же в виду, что Большой.Чертеж уже называет близкие к описанной местности «грады»: Журавку, Куринку, Многой, Снитин, Сенчу и др., которые поселены не позже начала XVII в.; оказывается, что на территории Нижинского полка и в это уже позднее время, вовсе еще не было «градов», но не было в это время и других каких либо поселений- в южной, безлисной части Нижинского полка, к югу от течения Сейма и Остра. Повидимому, эта мистность до XVII века представляла собою полную пустыню, разделявшую русские и польские владиния. На пустынность этой мистности указывают между прочим, следующие факты: русская «сторожа», оберегавшая Путивльский рубиж от нечаянных нападений татар, стояла по берегам р. Сейма не далее сорока верст к западу от Путивля, т.е. примерно около границы теперешнего Конотопского уизда; а так как «сторожа» высматривала неприятеля среди «полей», то значит к западу от сторожевых станов и были только «поля», т.е. пустые земли.

Затим - из спора, происходившего в полов. XVII века, между русскими и поляками за «рубеж промеж Киева и Чернигова с Путивлем, видно, что все пространство земель к западу от Путивля, поляки в к. XVI в., считали за угодья мищан далекого отсюда Канева: в 1576г. Стефан Баторий писал: «до всех жилцов Киевских, чтоб мищанам Каневским в землях, в водах и иугодьях их, которые держат по самой Путивль, перешкоды не чинили.» Здесь на землях, подходивших «по самой Путивль», не было поселений Каневских, мищан, а были только их «уходы», на которые приходили они промышлять зверя и рыбу. Пустыню представляли собою земли к югу от Сейма и Остра; но к северу от этих рик, поселения несомненно существовали уже и до XVII века; поселения эти ютились по лисам, кроме которых защитою для этих поселений от татарских набегов, служили еще и отделявшие лиса от степей, рики Сейм и Остер. Особенно хорошо защищено было водою и лисами, междуречье Сейма и Десны, где потом возникли городки Короп, Кролевец, Глухов. Но и здесь не смотря на защитность мистности, еще в начале XVII в. поселения встречались лишь изредка. О редкости здесь населения в конце XVI и начале XVII в., сохранилось интересное показание двух столетних старожилов с. Озаричи (Кролевецкий уизд), записанное в 1717 году. По показанию этих старцов, жители поселении Заболотова, Любитова, Озаричи, Мельни, Литвиновичи, Подолова, и Добротова были прихожанами незначительной церковки, случайно построенной в сели Спасском (см. Глуховскую сотню); «Ибо, как говорили им, Озарицким старцам, отцы и деды их, - других церквей тогда поблизу не было, так как во время построения той церкви (в селе Спасском), еще не было ни Батурина, ни Кролевца, ни Глухова и на базар ездили тогда в Новгород-Сиверск и Путивль»...

Когда же возникло большинство тех сил Нижинского полка, которые мы видим уже при составлении описи 1654г.? - Повидимому, главным моментом заселения Нижинского полка было вторая четверть XVII века. Так мы видим, что Нижин в грамоте 1625 года, называется «новоосилым городищем» (см.г.Нижин); в том же 1625 году «садился» и Батурин; несколькими годами позже основан был Конотопский «городок» и около того же времени заселено было селище древнего Глухова; тогда же возникли Борзна, Ивангород, Кролевец...

Все это были городки, под защитою которых стали возникать и села, так из прежних незначительных поселков, так и из новых поселений, жители которых не боялись уже селиться и в открытых полях, надеясь на возможность в случае опасности, уйти под защиту ближайшего городка. Население новых поселений пришло сюда из-за Днипра, откуда теснимое «панским началом», бежало, отыскивая лучшие условия жизни в слободах «Ливобережной Украины».

Главный прилив населения на территорию Нижинского полка явился вслед за Деулинским перемирием, когда эту часть Сиверской земли захватили в свои руки Пясочинские, Оссолинские, Цаци, Кисели и другие польские паны, поспешившие выпросить у короля более или менее обширные участки в «Заднипровской Украини». Но всем этим владельцам пришлось недолго пользоваться новым их маетностями: уже в июне 1648г. Путивльский воевода доносил в Москву, что «гетман Хмельницкий разослал от себя полковников и сотников с запорозкими козаками по сю сторону Днипра, « в украинские городы, и велил им прибирать (т.е. набирать) Козаков; и урядников, и державцов, и поляков, и жидов велил побивать... А паны и поляки, и жиды, все бегут в Польшу...» К осени 1648г. територия Нижинского полка была от поляков очищена совершенно и затем нет сведений, чтобы они сюда возвращались и после Зборовского договора...

Юридично Ніжинський полк з полковим центром у м. Ніжині (тепер районний центр Чернігівської області) оформився 16 жовтня 1649 р., після Зборівської угоди Б. Хмельницького з королем Яном ІІ Казимиром. Кількість козаків та старшини у його складі у той час налічувала 991 особу, а територія поділялася на дев’ять сотень. Сім Ніжинських сотень, які мали сукупно 597 козаків: першої, або полкової (сотник Іван Борсук); другої (Фесько Мринський); третьої (Григорій Красножон); четвертої (Іван Нагорний); п’ятої (Іван Борсук); шостої (Григорій Василенко); сьомої (Григорій Кобилецький); Носівсько-Кобизької – 99 козаків, сотник Панас Єдута; Березанської (Березовської) – 95 козаків, сотник Яків Філоненко. У Зборівському реєстрі крім сотників записаний полковник Прокіп Шумейко, який у похилому віці (80 років) загинув під Берестечком у 1651 р., та козак Роман Ракушка (Романовський) – майбутній ніжинський сотник, генеральний підскарбій та ймовірний автор літопису Самовидця. Чисельно і територіально це був найменший полк Богдана Хмельницького.

Проте після Білоцерківської угоди 1651 р. територія полку зросла за рахунок повернутих з Чернігівського полку Батуринської, Бахмацької, Борзнянської, Івангородської сотень, створеної Стольненської, а також території Стародубського повіту Смоленського воєводства, де почалося формування нових козацьких військово-територіальних підрозділів за рахунок за рахунок втікачів з Правобережжя. Тут у 1653-1654 рр. навіть було сформовано і виділено в окремий Новгород-Сіверський полк, який після Переяславської угоди 1654 р. з царем знову включено до складу Ніжинського полку. Згідно з даними „Опису малоросійських міст і сіл Білоцерківського та Ніжинського полків...”, котрі присягнули цареві Олексію Михайловичу, на травень 1654 р. Ніжинський полк став найбільшим на Лівобережжі. Він складався з 37 сотень, в яких до присяжних списків потрапило 20 565 чоловік.
Це були сотні: Батуринська, Бахмацька, Березівська, Бобівська, Борзнянська, Волинська, Глухівська, Дівицька-Володькова, Дівицька-Салтикова, Дроківська, Івангородська, Киселівська, Кобизька, Конотопська, Кролевецька, Мглинська, Менська, Мринська, Ніжинська, Новгородська, Новомлинська, Носівська, Оленівська, Олишівська, Підлипненська, Понорненська, Попогорська, Почепська, Рождественська, Сиволозька, Синявська, Сосницька, Стародубська, Топальська, Шаповалівська, Шептаківська.
На кінець 1654 р. Ніжинський полк охопив території окремих повітів та волостей колишніх Київського, Чернігівського, Смоленського і навіть Мстиславського воєводств Речі Посполитої. Влітку 1654 р. зі складу полку виділено відновлений вдруге Борзнянський полк, який у 1655 р. швидко ліквідували і повернули його територію знову до Ніжинського полку.

Вперше полк радикально реформовано у 1663 р. після знаменитої Чорної ради в Ніжині, приходу до владу І. Брюховецького та страти його політичних опонентів – насамперед ніжинського полковника Василя Золотаренка. Того року полк втратив на користь новоствореного Стародубського 8 сотень, Чернігівського – 6 сотень, Київського – 2 сотні, 5 сотень розформовано у ході реорганізації. 1663 р. з Ніжинського полку виділено також Сосницький полк (1663-1668 рр.). Окрім того, тоді ж утворено окремий Глухівський полк із 6 „засеймських” ніжинських сотень. Щоправда, 1665 року Глухівський полк ліквідували, а територію знову включили під юрисдикцію ніжинських полковників. На короткий час, у 1668-1669 рр., з полку знову вилучали до складу відновленого Д. Дорошенком Новгородського полку „засеймські” сотні. Але, як і в історії з Глухівським, на початку 1669 р. Д. Многогрішний ліквідував цей полк, а сотні повернув до Ніжинського та Стародубського, із яких і формувалася нова адміністративна одиниця.
На Конотопській раді (в Козачій Діброві) 25 травня 1672 року Ніжинський полк репрезентували: полковник Пилип Уманець; обозний Матвій Матвійович (Шендюх); писар Павло Михайленко; суддя Федір Завадський; хорунжий Василь Ігуменський; осавул Гнат Парпура. А також 20 сотників (...).
Певних змін зазнавала територія Ніжинського полку у 1687, 1709 рр. У середині ХVІІІ ст. до Київського полку перейшли Олишівська та Мринська сотні. Відтак, за реєстром 1723 р. полк мав 19 сотень, 6525 кінних і 3379 піших козаків. За даними реєстрів 1750-х рр. полк мав 18 сотень, а в 1769 р. – 22 сотні.

В цілому ж за час існування до Ніжинського полку входило 55 сотень. А саме:
Батуринська (1654-1782),
Бахмацька (1654-1782),
Березанківська (1648-1654),
Березнянська (1654-1672),
Бобівська (1654-1663),
Борзнянські дві (1654-1782),
Веркіївська (1654-1782),
Волинська (1654-1663),
Воронізька (1654-1663; 1665-1668; 1669-1782),
Глухівська (1654-1663; 1665-1782),
Дівицька-Володькова (1654-1658),
Дівицька-Салтикова (1654-1782),
Дроківська (1654-1663),
Заньківська (1758-1782),
Івангородська (1654-1782),
Киселівська (1654-1663),
Кобижчанська (1654-1663),
Конотопська (1654-1782),
Коропська (1654-1663; 1665-1668; 1669-1782),
Кролевецька (1654-1663; 1665-1668; 1669-1782),
Кустівська (1654),
Мглинська (1654-1663),
Менська (1654-1663),
Мринська (1654-1744),
Ніжинська перша (полкова) (1648-1672),
Ніжинська друга (1648-1654; 1716-1782),
Ніжинська третя (1649-1654; 1672-1687; 1736-1782),
Ніжинська четверта (1649-1654; 1764-1782),
Ніжинська п’ята (1649-1654; 1764-1782),
Ніжинська шоста (1649-1651),
Ніжинська сьома (1649-1651)
Новгородські дві (1654-1663),
Новоміська (1654),
Новомлинська (1654-1663; 1665-1668; 1669-1782),
Носівська (1654-1663),
Оленівська (1654-1663),
Олишівська (1654-1756),
Підлипненська (1654-1663),
Погарська (1654-1663),
Понорницька (1654-1663),
Попівська (1758-1782),
Поповогірська (1654-1663),
Почепська (1654-1663),
Прохорівська (1672-1782),
Рождественська (1654-1672),
Сиволозька (1654-1663),
Синявська (1654-1663),
Сосницька (1654-1663),
Стародубська (1654-1663),
Стольненська (1651-1655),
Топальська (1654-1663),
Хорошеозерська (1663-1672),
Шаповалівська (1651-1782),
Шептаківська (1654-1663),
Ямпільська (1672-1709; 1722-1782).

Сотенними центрами були: Батурин, Бахмач, Березанка, Березна (Березна, Березина), Бобовиця (Бобів), Борзна, Веркіївка, Волинка (Волинь), Вороніж, Глухів, Дівиця Володькова, Дівиця Салтикова, Дроків, Заньки, Івангород, Киселівка (Кисилівка), Кобижча, Конотоп, Короп, Кролевець, Мглин, Мена, Мрин, Ніжин, Новгородок (Новгородка, Новгород-Сіверський), Нові Млини, Носівка, Оленівка, Олишівка, Підлипне, Погар (Погари), Понорниця (Понирне, Понурниця), Попівка, Попова Гора, Почеп, Прохори, Рождественське (Рождественне), Сиволож, Синявка, Сосниця, Стародуб, Топаль, Хороше Озеро, Шаповалівка, Шептаки, Ямпіль. Всього – 46 міст, містечок та сіл (Шаповалівка, Підлипне, Бобів).

Протягом певного часу низка сотень (Воронізька, Коропська, Кролевецька, Ямпільська, частково Глухівська) вважалися гетьманськими або підпорядкованими генеральній старшині. З них формували охорону гетьмана – жолдаків. На території полку знаходилися дві гетьманські столиці: Батурин (1669-1709, 1750-1764) і Глухів (1708-1750, 1764-1782). В період судової реформи Кирила Розумовського 1763 року полк розділено на три судові повіти – Ніжинський, Батуринський та Глухівський. А у 1766 р. в ньому створено три фіскальні установи – Ніжинська, Батуринське та Глухівське комісарства.
За указом Катерини ІІ від 16 (27) вересня 1781 р. про скасування полково-сотенного адміністративного устрою Лівобережної України Ніжинський поле і його сотні ліквідовано до початку січня 1782 року. Територію полку розділено між Київським намісництвом (перша Ніжинська сотня), Новгород-Сіверським намісництвом (Бахмацька, Шаповалівська, Попівська, Батуринська, Конотопська, Новомлинська, Коропська, Кролевецька, Глухівська, Воронізька, Ямпільська) та Чернігівським намісництвом (Ніжинські 2-5, Веркіївська, Дівоцька, Заньківська, Борзнянська, Прохорівська, Івангородська).
==============================
ЗАРУБА В.М. Адміністративно-територіальний устрій та адміністрація Війська Запорозького у 16481-782 рр. – Дніпропетровськ, 2007. – С. 71-74.

Литопись Самовидца сохранила интересные свидиния о судьби Конотопскаго польскаго старосты Сосновскаго: после изгнания поляков (1648г.) сидивший в Конотопи староста (Оссолинскаго?) был оставлен в покои и продолжал жить здесь со всей своей семьей. Но когда вслид за поражениями Хмельницкаго под Зборовым и под Берестечком, в 1652г. последовало поражение поляков под Батогом, народ в отмщение за прежния неудачи, стал «забивать» оставшихся поляков, «где и того старосту Сосновскиго в том же замку Конотопском, тая своеволя убила з жоною и з дитьми, и там же, в том замку Конотопском, в колодязь всих вкидано» 386) При описи московскими переписчиками в 1654г. Малороссии Конотопския укрепления описаны так: «г.Конотоп стоит на р.Конотопи. Около посаду к р.Конотопи, сдилана осыпь земленая, на осыпи огорожено острогом дубовыми бревнами; меж того острога сделаны четверо произжие ворота; на воротях и по острогу башень нет. Около того острогу, с двух сторон сделан ров к рики Конотопи. В том остроги поставлены дви церкви деревяные: соборная церковь во имя рождества пресв. Богородици... другая церковь во имя св. великомучен. Георгия...

Да в том же остроги, на площади, стоят на станки на колесах, четыри пищали желизные чугунные; да подле того города над р.Конотопью, сделан другой город; около того города с трех сторон к р.Конотопи сделан вал земленой, а подли того городового валу, сделан ров до рики ж Конотопи; а земленой вал во многих мистах обвалился; да в том земленом городи сделан панской двор над р.Конотопью; около того двора сделана осыпь земленая, на осыпи огорожено стоячим острогом... Около того острога, подле земленые осыпи, сделан ров с трех сторон, а с четвертые стороны подле того острогу, над р.Конотопью, рва нет, что подли тое рики, под стеною гора. Да от земленого ж валу к р.Конотопи и по той рики около того дворового острога, к тому ж земленому валу сделан отводной стоячий острог в води - как в осадное время по воду ходить. Да меж того земленого города и дворового острога, сделаны ворота произжие и через рвы сделан был мост и тот мост весь сгнил и обелился (siе). А в том земленом городи и в панском двори жилых дворов нет, только стоят в том двори панские хоромы...» 387) Из этого описания видно, 1) что весь город был обнесен земляным валом, по гребню котораго устроен был «острог» из дубовых бревен; 2) что в большом городи заключался другой меньший городок, так же обнесенный земляным валом, около котораго выкопан был кроми того ров и 3) что в меньшем городки находился «панский двор», окруженный валом с дубовым острогом на нем и с рвом около вала. Кроме того из крипости устроен был к води «отводной стоячий острог», для безопаснаго получения воды во время осады города. Как видно, Конотоп укреплен был прочно, из чего слидует заключить, что основывался этот город с целями стратегическими. - Конотопския укрипления пригодились Выговскому в 1659г., когда незадолго до заключения известнаго Гадяцкаго договора, он решил не впускать русских войск в Малороссию, для чего приказал Нижинскому полковнику Гуляницкому занять Конотопскую крипость «для воспящения сил российских», в которыя под начальством кн. Трубецкаго и Ромодановскаго вступили в Малороссию, для уничтожения замыслов Выговского. Русскому войску нельзя было оставлять в тылу занятую противником крипость и - кн. Трубецкой осадил Гуляницкаго в Конотопи. Но осада эта велась вяло: приступы русскаго войска против крипости были неудачны, не смотря на многочисленность войска у Пожарскаго и незначительное сравнительно количество осажденных 388) можно думать, что Конотопские укрипления дийствительно были сильны...

Начатая с половины апреля, осада затянулась до конца июня. Этим временем воспользовался Выговский и соединившись с поляками и татарами, направился к Конотопу. Самовидец говорит, что Выговский соединившись с татарами у с. Крупичполя, пошел оттуда на с.Тиницу, т.е. через Биловежскую степь, избегая конечно тех переправ, которыя предстояли ему в с.с. Гайворон и Голенки, если бы он пошел по «великому тракту» Прилуцкому.

Остановившись у Тиницы, Выговский выслал оттуда козацко-татарский отряд к с.Сосновки, где предстояла переправа через рч. Куколку (в литописях неправильно называемую Сосновкою), на другом берегу которой кроме того, находились уже «сторожевыя сотни» великорусскаго войска. Здесь, 27 июня, произошла стычка высланнаго отряда с этими передовыми сотнями, после которой, как говорит современник 389), татары и черкасы от Сосновки отошли. Узнавши о приходи Выговскаго, кн. Трубецкой отрядил к Сосновки значительную часть своего войска, вмисти с князями Ромодановским и Пожарским.

Войска послидних расположились у с.Сосновки, по берегам Куколки. Сюда двинулся накануни Петрова дня, т.е. на другой день посли первой стычки, и Выговский. В тот же день здесь и произошло то ужасное сражение, в котором погибла значительная часть русскаго войска, осаждавшаго Конотоп. У Самовидца Сосновское сражение одписано так: «юля 28 дня, в середу рано, гетман Выговский, войско вшиковавши козацкое и польские корогвы, просто на Сосновку рушил, а хан з ордами на Пустую Торговицу рушил, з людом перебранным до бою. И там прийшовши гетман Выговский до Сосновки, к переправи, застал великие войска его царского величества, с которыми был околничий князь Григорий Ромодановский и князь Пожарский, и иных много началных людей, конных и пиших; и на килки годин у той переправы велми бой был, але хан з ордами, с тылу, от Конотопу, ударивши, оных зламал, где за один час болей ниж на двадцать тысячей албом на тридцать люду его царского величества полегло». К этому краткому но обстоятельному описанию, мы можем сделать слидующия пояснения: когда Выговский пришел в Сосновку, то его войско от войска великорусского раздиляла ричка Куколка, которая отсюда тянется на восток к с.Гирявки, мимо урочища Пустой Торговицы, находящагося невдалеки от теперешняго х.Сарановки 390). - Татарский хан отдилившись от Выговскаго, пошел по южному берегу Куколки до Пустой Торговицы (версть пять от . Сосновки), и переправившись здесь через ричку, вироятно у теперешней Сарановки, ждал разгара сражения - у Выговскаго с Ромодановским... Выбрав удобный момент, татарские войска бросились на русския - с тылу.

В истории Конотопского мищанства самым замичательным фактом была отдача его гетманом Разумовским, в ранговое владиние генер. обозному Кочубею. В универсале 1751г., читаем: «по данной нам от ея императорскаго величества власти, определяем на ранг г. обознаго генер. Кочубея маетности: мистечка Новыя Млины, Конотоп и Борзну, со всими к ним принадлежности и угодиями... а тих опредиляющихся ему г. обозному генер. Кочубею маетностей посполитые подданные, кроми Козаков там живущих, с грунтами их, ему г. обозн. ген. К-бею отбувать должны всякие по принадлежности подданнические повинности и послушенства...» 400) Для отдачи этих иминий в ранговое владиние Кочубея, была назначена особая комиссия, которая при этом как жаловались Конотопские землевладильцы, безправно включила в число ранговых, немало и их земель. Впрочим, отдача Конотопского мещанства в ранговое владиние Кочубею, не помешала мистной старшини продолжать увеличение подсосидческаго населения в Конотопи, количество котораго к к. XVIII в. превысило цифру мищанства более чем вдвое. В ранговом владении Кочубея Конотопские мищани оставались до 1781г., когда были обращены в «коронных поспослитых».

- 14 х.; сына его, Ивана Кост-аго - 2 х.; б. т. Вас. Харевеча

- 3 х.; значк. тов. Степана Кост-аго; зн. тов. Никифора и сыновей его, Семена, Павла и Кондрата, Езучевских - 2 х. и зн. тов. Степана Гацука - 1 х. Б. старшины, священников и др. разн. чинов лиц - 67 дв. (В том числе: б. тов. Данило Кандибы дом о 10-ти покоях, судьи полков. Базилевича - о 4-х; капитана Мацкевича - о 4-х; в. тов. Андрея Лободы

- о трех; сотника Андрея Таранскаго - о 4-х); Козаков -373 дв.; 568 х.; в том числе пушкарей - 8 х. и почталион. - 6 х.; козач. подсос. - 17 дв.; 23 х. и бзд. 14 х. Кз. А. мищан, гр. - 66 дв. и уб. - 202 дв.; подсос. Поспол.

- 5 х. и «поповск.» - 6 х. Б. «посполит. коронных» - 71 дв.; 96 х. и бзд. 3 х.; разночинч. подсос. - 186 дв.; 249 х. и бзд. 72 х. и поде, священннич. - 13 дв.; 17 х. и бзд. 3 х.

X. Сарнащина. По акту 1678г., Конотопский житель Грицко Моцик продал «п. Васку Прасолу займище, лежащое за Сарнащиною, за 30 золотых;» а из универсала Скоропадскаго 1719г., видим, что в это время здесь, у козака Василия Васильевича Прасола была «гребля» с водяными мельницами. В 1781г. Сарнащина принадлежала: Нижинск. полков, судьи Базилевичу, Степану Парпури, капитану Мацкевичу и в. тов. Армашевскому.

X. х. Варуховский и Совин. Первый из них устроен в к. XVII в., как видно из универсала Мазепи 1698 г. - «обьялял нам п. Андрей Федорович Кандиба сын, товарищ войсковий, же купил в жителей Конотопских, за певную сумму, займище, прозываемое Москалювка, на рици Конотопи, выше г. Конотопу лежачое, которое до занятя гребли здалося быти способное, и просил нас абисмо ему на том займищи, позволили греблю висипати», что гетманом и было позволено. На этом займищи был устроен Кандибою хутор, получивший название Варуховскаго, вероятно по имени перваго собственника этой земли. Распространяя свой хутор, Кандиба стал занимать соседние земли и садить на них подсосидков, преимущественно из Конотопских жителей, при этом поселил другой хутор, называвшийся по прозвищу первых поселившихся здесь подсосидков, Совиным. Когда же после отдачи Конотопа в ранговое владение Кочубею, назначенная коммисия стала приводить в известность Конотопское посполитое население и его земли, то нашла, что Кандибы захватили к Варуховскому своему хутору, много Конотопских земель; к числу этих земель коммиссия причла и Совий хутор, который по этому отобрала от Кандибы. Последний жаловался в генер. канцелярию, но конечно без успеха, так как ему невозможно было доказать свое право на захваченныя'земли, особенно в виду такого сильнаго противника. Но когда Разумовский был в начале 1764г. отставлен от гетманства и с Кочубеем стало по этому легче спорить, Кандиба попробовал силою возвратить себе Совин хутор. В августи 1764г., Кандиба писал в генер. канцелярию: «каковы прежде применены мне, чрез ненадлежащий коммиссиею собственных моих вечистых добр отбор и отдачу в ранговое г. обознаго генералного С.В.Кочубея владиния, обиды и разорения, и опустошения, об оных довольно есть генер. канцелярии известно, но какие в недавном времени приключены чрез Матвия Каменева, управителя г. обознаго, також и от дозорцы его, и от мужиков конотопских, и по хуторам жиючих, собственных моих таковых грунтах, докоих и комиссия ни в чем не касалась, обиды и разорения, оные следуют: из шедшого июня 1 дня, в вечеру, жиючие в владении г. обознаго люде Дмитро и Григорий Ющенки с товарищи, человек до 30-и, будучи довольно напилие, с коллем и рубанцями, гвалтом напав на собственний мой хутор, прозываемый Варуховский, находячихся тамо людей моих били тиранско, безпощады, и тем своим гвалтовническим нападком оной мой хутор вовсе разорили...» Описывая далее насилие Кочубеевских управителей, Кандиба говорит: «предписаний управитель Каменев наслав на собственние мои поля, людей до 40-ка человек, с компанийцами, гвалтовническо забрали собственнаго моего жита коп 65, приченяют мне с произношением похвалок, в конец мене разорить, обиды и опустошения...» Но жители Совина хутора, т.е. отобранные от Кандибы крестьяне, в ту же генер. канцелярию и тогда же, писали другое: «когда учрежденною в Конотопи коммиссиею о неналежном завладенных разными чинами посполитских грунтах, принадлежащих к ранговому г. обознаго генерального владению, бывший до сего в неправильном завладении б. тор. Данилом Кандибою футор, называемый Совы, отобран от него из жительствующими в оном людьми причислен к ранговой его маетности, то оний Кандиба злобясь за.сие, сыскивал всякие способи, как бы нас принудить с того хутора витти: насилал сина своего с вооруженными людьми и других подчиненных своих, кой неоднократно набегая гвалтовно на оный хутор, делали разные обиды и разорения... Но не удоволясь тем, Кандиба подущает и нини сотенного Конотопского асаула Тихона Орловского, кой в немалом числе Козаков, на показанний футор тайно и явно наижжая, гоняется с такою яростию за людьми, что те, которые в болотах (были найдены?), вбижав в оное по шию, крится принуждены... с намерением нас переловить, занял себе он (Орловский) квартеру в состоящем поблизу футора Сови, Кандибином футорци... Он же Орловский на идучих на добровольной дороги, с нас Василия Горбенка брата, а Дмитра Совенка сына, малолетних, гвалтовно напал, захватил их в двор Кандибин и забив в колодки, содержал сутки в крайнем утиснении; а потом и находящуюся в замужестви в с. Бочечках, с нас Яреми Чепи дочь, прииздившую в показанный футор, таким же образом подхватя в двор Кандибин и забив ее в колодки, через трое суток держал и раздивая до нага, немилостиво бил. Мы будучи всечастно угрожаемы такими гвалтовными нападками и сверх того будучи уверяемы от многих что он, Кандиба, похваляется тем, что мы нигде от его рук укрыться не можем и опасаясь, чтоб он, Кандиба, или помянутий сотенний асаул Орловский, не подхватил в Кандибин двор и в таком случаи не послидовало бы каких по злоби оного Кандибы, нам мучительств на здоровьи увитча, недель до четырех уже, удалясь з домов своих принуждени оттакових нападений по отдаленным чужим домам криться, через какову нашу отлучку хозяйство наше приходит к крайнему разорению, а жены и дети без пропитания страждут...» В заключении, жалобщики просили у генер. канцелярии защитить их от обид и разорений Кандибы. Жалоба эта написана в конци октярбя, т.е. через два мисяца после жалобы Кандибы. - Как видно, Кандиба хотел страхом разогнать жителей Совина, хутора без которых и земля стала бы не нужна Кочубею, а затим - на земли этой Кандиба легко мог поселить новых подсосидков. Но эти попытки не удались и Совин хутор оставшись у Кочубея, избавился таким образом от последующаго закрипощения... По описанию 1781г., в Варуховском хуторе показано: 12 двор; 16 х.; а в Совином - 11 дв.; 16 х. X. Лобковщина. При рч. Конотопи, куплен б.т. Данилом Кандибою 1737г., у вдовы козака Савченка, за 700 золотых, причем проданная мистность обозначенная так: «в вершини става п. Кандыбилаго (теперь - х. «Кандибина гребля» с водяной мельницею, около Загребелья), против лиса, прозываемаго Чернишевщина, чрез болото, в кути, где прежде хуторец бывал...»

С. Гуты безыменное озеро, поселены в нач. второй полов. ХУПв., по разсказу старожилов в 1730г, - таким образом: «неякийсь гутник устроил был гуту здавна и к оной гути - населились прихожани». При Самойловичи, Гуты были причислены к «Подлипенскому дворцу» (см. с. Подлипное) и таким образом вошли в состав Батуринской волости. По описи 1711г., с. Гуты - «маетность рейментарская», а в них: «поспольства» - 12 дв. и «товариства» - 6 дв. и «о. Григория Мигалевскаго» (Конотопскаго священника) - хаты купленние волние», в которых живут дви семьи посполитых. Это - те крестьяне которые позже стали называться подсосидками. - По описи 1726п, - крест. 12 дв. и коз. 8 дв. О крестьянах сказано: «оные бывали прежде всего, как за Мазепу изминника, так и ныни, у дозорца Подлипенскаго, никаких денежных и хлибных и прочих всяких доходов не платили и по ныни не платят; токмо до онаго дворца отбивают всякую подданническую работизну.» история Гутянских крестьян одинакова с остальныму крестьянами Батуринской волости. Кз. А. гр. бдв. подсос, Костенецких - 2 х. Б. 4 дв., - 14 х. Кз. А. «описаны на ея величество,» гр. 8 дв., уб. 11 дв. Б. Батур. волости подданных» 12 дв., 17 х. и мел к. Влад. 5 дв., 8 х.

По описанию 1781 г., около с. Гут в лисах, показано несколько хуторов, из которых каждый заключал в себе кроме владильческаго дома, по несколько хат подсосидков. Напр. х. Горкавинскип, зн. тов. Степана Таранскаго,.в котором кроме дома владильца показано три хаты подсосидков. Поселение гутянских хуторов относится к нач. XVIII в., как это видно и в купчей 1728г., по которой приобретен'Горкавинский хутор отцом Степ. Таранскаго, - «Леонтий Горкавий маючи свой власне купленний футор располажением под сел. Гутами, именно: двор з хоромним строением, гай, також пахатние и синокосние поля... продал Леонтию Таранскому, знатному мищанину Конотопскому за сумму монети доброй, осовито для всякого правного турбаторазолотих 240...» 402\

Жолдацкая рота закончила свое существование при П.А.Румянцови, который по словам Шафонскаго (Черн. Пам., 69) обратил ее «в регулярную роту, названною фузелерною, которая нимецкие зеленые кафтаны с палевыми обшлагами, палевые камзолы и штаны носила...» Обкащение жолдаков ы «фузелеров» и перимена прежней одежды на нимецкую, встретили со стороны их протест...

Жолдацкие офицеры, капитан Бубличенко и прапорщик Орловский, подговорили жолдаков подать в Малороссийскую коллегию «доношение с просьбою - не занимать их российским платьем и регулами», о чем и лично просили Румянцова, заявляя, что «их в регулярную службу напрасно занимают...» Последствием этого любопытнаго протеста было строгое наказание: Бубличенко и Орловский лишены были чинов, а рядовые жолдаки -наказаны плетьми и затем посажены на год в острог... Такое распоряжение Румянцовим сделано 15 июня, 1765г.; но уже 24 ноября, в день тезоименитства императрицы, Бубличенку и Орловскому -«прежние их чины были обьявлены», а затем они были причислены к фузелерной роти, всерх комплекта. Рядовые жолдаки были прощены в январи 1766г.

С. Озаричи, р. Сейм, образовались повидимому, из хат мельников, живших около водяных мельниц, которыя здесь издавна были устроены по рукавам р. Сейма. Название села указывает на те озера, которыя образовались здесь по берегам из ричных заливов. 4|3) Начало Озарич должно быть отнесено к нач. XVII в., а может быть и к ХУ1в., так как водяные мельницы должны были здесь появиться, по удобству мистности для их устройства, очень давно. По актам Озаричи известные с 1656г., когда б.Хмельницкий своим универсалом утвердил это село за Крупицким монастырем. Универсал этот очень интересен: в нем говорится сначала о жалоби Крупицких монахов на «великия кривды», которыя им причиняет своеволие «товариства» «в Спасском полю и тих грунтах, надежных издавна к монастырю св. Спаса», причем Крупицкий игумен показывал гетману лист п. Пясочинскаго, данный на те грунты; затем гетман говорит, что и он своею властью подтверждает дарение Пясочинскаго, «даючи во власть отцам Батуринским тот монастырь (Спасский), Спасское поле, Божок, Любитове, Заболотово, Озаричи, с отчиною...» 4|4) Из универсала не видно - были ли эти села только подтверждены или же - даны Хмельницким вновь; можно понимать и так и иначе... Вирние, что монахи показав Хмельницкому лист Пясочинскаго на «Спасское поле» (т.е. на Кролевецкое село Спасское), выпросили и соседния поселения, пользуясь расположением старого гетмана к монастырям.4М) По описи 1711г. в Озаричах показано: козак. конных- 8 и пиш. 4 дв., крест. Крупицк. мон. - 10 дв. и кроме того, 14 двор, «мирочников и мелников, будучих под п. старостою рейментарским и Подлипенским,» да «купленных хат»: Григ. Костенецкаго - 2 х., Андрея Лизогуба - 1 х. и «пани Кочубейшин дворец.» Из этих сведений видно, что владение монахов на Озарицкие мельницы не распространялось, причем эти мельницы повидимому, оставались во владении частью мистных жителей, а частью у сторонних лиц, купивших несколько мельниц у Озаричан.415) Кз. А. гр. 5 дв., уб. 4 дв. Б. коз. 21 дв., 37 х. и «пушкарей» генер. аркил. 5 дв., 13х. Кз. А. Крупицк. мон. гр. 1 дв. и «посполитых нищетных, мирочников при млинах тамошних Сеймовых обретаючихся, с которых до описного дворця Подлипенского часть собирается, подданных монастырских» - 10 дв. Б. Крупицк. монаст., 5 дв., 12 х. и мелк. влад. 3 дв., 3 х. - из ревизии 1736г. видно, что в это время все «мирочники» стали монастырскими «подданными», причем это обстоятельство может быть указывает на скуплю монахами водяных мельниц, продолжавших впрочем отдавать часть на Подлипенский «дворец». - По описанию 1781г., Озаричи - «на лугах, на небольшом взгорьи, которое весняным.временем со всих сторон водою от реки Сейма окружается. Земли пашенной мало и для хлебопашества берут землю с половины, в с.с. Кзенковки, Мельни и др. Большая же часть жителей заработывают хлиб зажоном в с.с. Подлипном, Семяновки и друг.» 416) С. Веревка около болот, составляющих слиды одного из притоков Сейма - рички Куколки.417) Еще и в описании 1781г. Веревская ричка называется Куколкою, хотя она и тогда уже имела вид болота, на котором плотина задерживала «став», вода котораго двигала существовавшую здесь изстари водяную мельницу. - Находясь среди низин, залитых устьем Куколки, Веревка могла возникнуть раньше Конотопа; в одной жалобе 1723 г., «Химка, жителька Поповская», пишет Полуботку, что «тому лет есть из-80, як паль (дубовые столбы) забита на поричию Попувци (т.е. Куколки), верх села Веревки, для занятия гребли и построения млинов...» Поэтому свидинию поселение Веревки может быть отнесено к нач. ХVIIв. И конечно, село здесь образовалось из около-мельничнаго поселка. - По описи 1654г. Веревка показана с церковью арх. Михаила; в это время население Веревки состояло почти из 170-ти домохазаев, из которых Козаков было три пятых (162), а «мищан» - дви пятых (105). По показанию старожилов в 1729г., Веревка сначала «прислушала» к Конотопу, а потом Мазепою отдана Тихону Кураховскому, по смерти котораго Веревкою владила вдова его до измины Мазепы;) а затим, Веревка Скоропадским была отдана кн.Гагарину, «при резиденции гетманской тогда будучому;», а когда Гагарин выбыл из Глухова, Веревка была отдана Конотопскому сотнику Костенецкому. - В этом показании старожилов есть неточность: после Гагарина Веревка перешла во владиние не сотника Костенецкаго, а старшаго его сына - Ивана, как это видно из описи 1711г., в которой Веревка значится «маетностью» п. Ивана Костенецкаго», причем в этом сели показано 35 дворов «товариства», 20 двор, «поспольства» п. Костенецкаго, 6 двор, «куринцов» п. Ив.Костенецкаго, «из товариства Веровскаго куреня», и вольных хат», «Веревскаго попа» - 3 и Обмачевскаго (Крупицкаго) монастыря - 2, из которых в каждой жило по хозяину из «посполитых»; а всего в Веревки в 1711г., было 66 домохозяев, т.е. население за 56 л. здесь уменьшилось ровно вчетверо. Из этой же описи видим, что в 1711г. не только Веревское поспольство находилось в послушании сотничьяго сына Ивана Костенецкаго, но последний имел здесь уже и 6 дворов «куринчиков», т.е. Козаков, находившихся в личной служби у Кост-аго, а между тем универсал на Веревку последний получил только в 1717г.419) Можно думать, что пользуясь как влиянием своего отца-сотника, так и своим положением - гетманскаго канцеляриста, Ив. Кост-ий сначала стал фактическим державцею Веревки, а потом уже выхлопотал гетманский универсал. Кз. А. гр. 21 дв., уб. 11 дв. подсос, коз. 3 х., и б. т. Ив.Костенецкаго - 4 х. и Степ. Костенецкаго - 1 х. Б. 54 дв., 85 х. Кз. А. б. т. Ив. Костенецкаго, уб. 19 дв. Б. б. т. Григория Костенецкаго, 20 дв., 25 х., корнета Якима Троцины (по женитьбе на дочери Афанас. Кост-аго), 14 дв., 16 х., в. т. Иосифа Костенецкаго, 12 дв., 18 х., Крупицк. монаст. 1 дв., 2 х. и подсос, разн. влад. - 3 х.

С. Поповка, рч. Куколка, по сосидству с Веревкой и по своему названию могла возникнуть из хутора одного из первых Веревских священников. По мистоположению Поповки значительное население в нем могло сосредоточиться лишь посли основания Конотопа, под защитою котораго только и могло в перв. полов. ХVIIв. основаться такое многолюдное село среди степи. -Уже по описи 1654г. в Поповки значится дви церкви, св. Троицы и архангела Михаила, и 399 двор, населения (150 козак. и 153 «мищан»). 420) Здишняя ричка Куколка была незначительна, чтобы привлечь к себе население удобствами устройства водяных мельниц.421) Многоземелье и близость Конотопскаго «замка» -единственныя причины сосредоточения в Поповки значительного населения. - Генер. следствие говорит, что Многогришный Поповку отдал генер. есаулу Грибовичу, от котораго она взята была Самойловичем и присоединена к Подлипенскому «дворцу». При Мазепи часть Поповских Козаков взята была в личную прислугу гетмана, причем на их обязанность был возложен присмотр за гетманским обозом, сначала во время походов, а затим - и дома. Часть этих Козаков, смотревшие за обозными повозками (палубами) назывались палубничими, а смотревшие за лошадьми - конюшевцами. - По описи 1711 г., в Поповки значится два козачьих куреня, а в них - 87 дв., из которых 73 коных; затим показаны: «Поповские козаки: рейментарские палубничие - 46 дв. и конюшевцы - 29 дв., и кроми того: «товариство конное до двору рейментарского в Поповце застаючого належит» - 6 дв. - Крестьян («посполитых людей») показано 101 дв. и 14 хат, - «попа тамошняго». Всего по этой описи показано 383 двора, т.е. почти тоже количество, какое было и в 1654г. - По описи 1726г. показаны: козаки «сотенные», т.е. отбывшие общую военную службу - 141 дв., «козаки, якие перед тим сотенные были, а за гетманов, в войсковых походах до палубов рейментарских наслуговали» - 56 дв., «козаки до двору Поповского для посилок служачие» - 3 дв. и наконец, «козаки сотенние, якие под час змини Мазепиной, поймали зминника Чечеля и за тое имиючии от к.н. Александра Даниловича (Меншикова) оборонный универсал» - 5 дв. Крестьян показано: пашенных - 60 дв. и пиших - 39 дв., причем о них замичено: «с двух сел Подлипнаго и Поповки, с подданных обывателей до разорения Батурина, до двора изминника Мазепы, окладу в год збиралось: с пашенных, в кого имились рабочие лошади и волы, с тех -с лошади и вола по 20 к., овса Конотопской миры по одной осмачки, в которой Московской миры - четверть и четыре четверика, да с пиших людей, с двора сбиралось по 20 к., а при владинии гетм. Скоропадскаго к оному окладу в прибавок, сбиралось с каждого двора: по 2 курицы, а гуси и утки по усмотрению, пряжи по мотку с двора, червеця (coccinella), которым красят пряжи, по одной ложки.» - О населении Поповки в это время дает интерестныя сведения просьба поповцев 1728г., по поводу постройки Преображенской церкви: - «мы вси едностайне с. Поповки... наурочищи, прозываемом Кариковци и поблизу оной мешкаючие козаки, конюшовские, палубничие и сотенние, и посполитие... просим - поневаж ми в сели Поповци за отлеглостию и за водами, от старой церкви далекие и нельзя нам когда надлежит, бивать в церкви и слухать пения, а зпозна до церкви хоть и прийдем, то за великим народа множиством, ибо нас в селе до 600 подиймя (т.е. дымов или хат), а душ до килка тысяч, не можем вмиститись в церковь...

Издавна желалисмо церковь вновь на прозываемой Кариковци, себи чтоб устроити, но за неиминием нашим, а имиючогось и к тому горливого когоб не могли зискати и упросить, по сей час очековали; а сего 1728г., прошлого мая... вновь церковь храм Преображения Господня зачалисмо з фундатором нашим, Конотопским знатним мешканцом и козаком п. Лукяном Бакланом..., строити, которая чинно и спишно вже настроилась, и на окончание оной деревня имиется; и весьма нам до оной надобно священника, яко от зачатия новой церкви всисмо едностайне желаем... Моисия Кривецкого, писара миского Конотопского, себи за духовнаго (пастыря), о котором з ним за призентом отца протопопи Конотопского, билисмо в преосв. владики, просячи на желаемого нами благословения, но за противним нашому (желанию) старой церкви попа Василыя Иванченка и пособляющою его поповой тютки, бывшой судиной Прилуцкой Марковичовой, так за инстанциею старости от Гудовича поставленного, Подлипенского Никифора Олшанского, задосить не учинилось...» Далие Поповцы просят гетмана - помочь им устроить священником Кривецкаго. - Из этого прошении видим, что упоминаемая описью 1654г. Поповская церковь арханг. Михаила была упразднена вироятно, не позже к. XVII в., и упразднена конечно, за умалением Поповскаго населения, которое затим в перв. четверти ХVШв. снова достигло такой цифры, что потребовалась вторая церковь... 422)